Дануська была единственной больной в палате, где стояли четыре кровати. Судя по повязке на ноге, она ее не просто

подвернула, а получила серьезную травму. Но девушка выглядела бодрой.

 

• Эй, я еще не настолько больна, чтобы ко мне приглашать священни... - начала она, в полумраке палаты не разглядев цвета моей рясы, но осеклась и отпрянула к стене: - Я ничего не делала!
• Я в этом не уверен.
• Я ни в чем не виновата, вы слышите? - девушка повысила голос.
• Жизнь свидетельствует об обратном... дочь моя.

Не люблю демонстрировать свою причастность к Ордену Инквизиторов, но что поделать. Надо играть роль. Тем более что передо мной свидетель, а может, и соучастник убийства.

• Прекратите, - вмешалась госпожа Донна. - Вы не имеете права! Это переходит все границы! В конце концов, вы же сами сказали...
• Вот как? А вы сможете повторить это перед моим начальством? - повернулся к ней, от души жалея, что не успел перенять у пра Михаря его манеру иронично изгибать бровь. Мой наставник сам не замечал этой своей особенности, но со стороны смотрелось... весьма и весьма.

Наверное, что-то такое у меня все же на лице проступило, потому что целительница заткнулась и пошла красными пятнами.

• Вы... вы... - залепетала она, - здесь лазарет и...
• И что? На территории Колледжа творятся жуткие вещи. Пропала бесследно преподавательница прорицания мэтресса Кит. Пропала после того, как произнесла весьма странное пророчество, которое сбывается прямо сейчас. Один студент найден мертвым. Его подругу обвинили в убийстве. Еще один студент пропал без вести... как и мэтр Еорбжещ с кафедры общей магии. За городом нашли труп нищенки, из тела которой извлекли плод... явно не шутки ради. На «чистом» месте бродят кладбищенские гули,и это не считая вроде бы не связанных с этим мелочей типа массовой гибели собак и резко увеличившегося количества краж в Зверине. Я прислан от Инквизиции, чтобы расследовать это дело. А вы мне мешаете, что дает мне право заподозрить вас в соучастии и подвернуть предварительному заключению в монастырской тюрьме!

Как вам уже известно, в монастыре не было тюрьмы - были пыточные подвалы и камеры, где обвиняемые «отдыхали» между сериями пыток, поскольку палачам тоже надо когда-то спать и есть. Но мои собеседницы этого не знали.

• Я тут ни при чем! - взвизгнула госпожа Донна и рыбкой юркнула за дверь. Не самый благовидный поступок для целителя, который вообще-то должен горой стоять за своих пациентов, но лично для меня так было лучше. Я присел на койку так, чтобы блокировать собеседницу.
• Итак...
• Я ничего не делала, - повторила побледневшая девушка.
• Делала. Записка. Тебя просили передать Измору Претич- Дунайскому записку...

Она поняла.

• Н-ну... да. Эта ведунья, в которую он был влюблен. Она меня остановила и... попросила...
• Он был влюблен, - повторил я. - А она? Та ведунья? Как по- твоему, она его любила? Со стороны всегда виднее. Любила его та девушка или просто играла его чувствами - мол, ей нравилось, когда за нею парни бегают?

Дануська задумалась. Честно задумалась - я видел это по изменениям ее ауры. Трудно считывать ауру у живого и здорового человека, если ты не прирожденный целитель. Но «боевичка» не была здоровой.

• Трудно сказать, - наконец, произнесла она. - Вроде он ей нравился... но не так сильно, чтобы...
• Чтобы остановить на нем свой выбор?

-Да.

• Но он не был ей в тягость?
• Нет, конечно же, нет!

Я не стал говорить,что Динка ещё в детстве была такой - как только ее увезли с хутора, где прошло ее сиротское детство и отдали под опеку добросердечной госпожи Гражины, мечтающей о детях, малышка расцвела. И ее сила стала проявляться, как предсказывала та ведьма, Белая Дама. Динке повезло, что она оказалась у нас на воспитании - теперь у меня не оставалось сомнений, что Белая Дама обратила бы привлекательность девушки во зло. И тогда моя воспитанница обязательно закончила бы жизнь на костре...

Впрочем, это ей и так грозило из-за обвинения в убийстве. Так что, увы, можцо сказать,что это ей было на роду написано. Мы с мэтром Куббиком могли лишь отсрочить приговор или смягчить его, но...

Но нет. Я не собирался опускать руки. Кто сказал, что судьбу нельзя переписать от руки?

• Значит, у них все могло бы сложиться?
• Да, если бы не тот третий. Он вечно мешал им договориться. Вставал у них на пути...
• Торвальд. Его зовут Торвальд. Он с факультета...
• Не важно, с какого он факультета, - отмахнулась Дануська.

- Он - темный тип. Когда я его видела, мне всегда хотелось как следует ему врезать. Просто за то, что он есть. Но... с ним ведь ничего не случилось, нет? - запоздало забеспокоилась она.

• Ничего. Пока ничего. И, смею надеяться, не случится, поскольку еще одного трупа Колледж явно не переживет. Но то, что ты сказала, весьма важно. Так, значит, Динка Куббикова попросила тебя отнести записку Измору Претич- Дунайскому, ты согласилась и записку отнесла?

-Да.

• А больше ее никому не показывала?
• Н-нет...

Заминка. Врет. По ауре видно, что врет. Эх, жаль, я не умею мысли читать! Это ведунов просить надо. Узкая специализация, чтоб ее...

• Совсем никому? И никто не видел, как Динка тебе ее передавала? И как ты сама с Измором разговаривала,тоже никто не видел?

Глаза бегают, а аура вся так и полыхает. Точно врет. Или думает, как соврать.

• Лучше признайся сама, здесь и сейчас. А то у нас в Ордене такие умельцы есть... говорят, они могут заставить вспомнить даже то, чего ты не знал... Этому не все верят... пока не убедятся сами, что это ещё преуменьшение...
• Чего вы от меня хотите?
• Правды. Кому ты показывала записку?

И тут произошло невероятное. На меня напали.

Нет, правда. Только что эта девица смирно сидела на постели, вытянув туго перебинтованную ногу, и вот уже она двумя ударами в грудь спихивает меня с кровати. Не ожидавший этого, я рухнул на пол, а «боевичка» вскочила на ноги и ринулась к выходу...

Вернее, только попыталась, потому что, во-первых, на мое счастье, у нее все-таки действительно была повреждена нога, а во-вторых, госпожа Донна далеко не ушла и возникла на пороге разгневанным препятствием:

• Что тут происхо...

Дануська ударила было ее также, убирая с пути, но подвела раненая нога и валявшийся на полу я, просто успевший схватить недостаточно стремительную беглянку за щиколотку. При этом пальцы мои сомкнулись на болевой точке сухожилия, и девушка с коротким злым стоном рухнула на колени.

• Стоять!
• Что тут происходит? - завопила целительница. - Что вы себе позволяете?
• За профессорами, живо! - рявкнул я, извиваясь на полу, потому что замешательство Дануськи длилось долю секунды,и она уже пришла в себя, снова пытаясь сбежать. Я же прилагал все усилия, чтобы нейтрализовать «боевичку»,так что со стороны наше противостояние действительно могло показаться странным - мужчина старается скрутить и прижать к полу девушку, лишив ее возможности сопротивляться. - Она не в себе! На ней заклятье!

Большего не требовалось - госпожа Донна исчезла, хлопнув дверью.

К тому моменту, когда прибежал маг-целитель, профессор Голон и вторая помощница, всё уже кончилось. Почти всё. Дануську била крупная дрожь, как в припадке падучей, а я, придавив коленом дергающееся тело, торопливо закручивал на ее локтях последний узел. Профессиональный палач тут справился бы намного лучше - их, в том числе, обучают усмирять бесноватых - но опыт инквизитора пригодился. В свое время сам через это прошел.

• Это чары подчинения, - с ходу определил профессор Голон. - Все назад. Они могут перекинуться на вас!

У чар подчинения есть один побочный эффект - если они наложены для того, чтобы заставить объект выполнить или не выполнить какую-либо работу, вокруг него создается своеобразная зона отчуждения. И окружающие могут либо неосознанно помочь ему, либо также неосознанно помешать, подчиняясь чужому приказу. Как только работа будет выполнена, чары рассеиваются сразу.

• Отойдите, отец, - меня попробовали оттереть в сторонку.
• У меня иммунитет, - я проверил последний узел и встал. - Положитесь на меня. Эта девушка - важный свидетель. Убит студецт. На место убийства его вызвали запиской. Убийца знал о том, где и когда состоится свидание из этой записки. Она знала о записке и показала ее...

Кому? Убийце или его сообщнику? Ведь факт же, что место преступления было подготовлено заранее. Значит, все-таки план был. И не может быть, чтобы убийцы це учли всего. Например, Динку. Динку, назначившую свидание... Где она была все это время? Ее задержали? Если да,то кто?

• С вами все в порядке, святой отец? - вырвал из раздумий голос профессора.
• Не «святой отец», а «ваша святость», - машинально поправил я. - Да, со мной все в порядке. Просто... вспомнил кое-что. Но это к делу не относится. Я хочу, чтобы вы как следует осмотрели эту девушку. Чары подчинения. Вы можете поставить диагноз, кто и когда их наложил?
• Попробую, - профессор Голон хрустнул пальцами, разминаясь. Целители часто лечат наложением рук, поэтому я ничуть не удивился, а просто отошел в сторонку.

Дануська забилась в путах, злобно заскрипела зубами и несколько раз лязгнула ими, как бесноватая. Госпожа Донна отпрянула с тихим ойканьем. М-да, это серьезно. Подобный припадок... только пены на губах не хватает. Впору звать братьев-экзорцистов. А это еще один скандал для Колледжа. Его и так периодически пытаются закрыть. Однажды очередная попытка увенчается успехом,и тогда...

Кивком головы профессор приказал помощницам отодвинуть в стороны кое-какую мебель, чтобы не мешалась - стулья, тумбочки, одну из кроватей - и склонился над бесноватой. Дануська взвыла,тараща на него полные ужаса глаза.

• Нет! Нет! Я ничего не делала! Я ничего не знаю. Я ничего не скажу-у-у...

Профессор сделал несколько пассов, попытался дотронуться до ее макушки, и это привело к тому, что девушку выгнуло дугой. Смачно хрустнула какая-то кость. Весьма характерно так хрустнула, как будто за дело взялся опытный палач на эшафоте. Я аж поморщился, но бесноватой было хоть бы хны. С новым хрустом вернувшись в прежнее положение, она задергалась, трясясь мелкой дрожью. На губах ее показалась пена, глаза закатились.